Протоиерей Алексий (Уминский) «Проповеди в Великий пост»

Адамово изгнание. Неделя (воскресенье) перед Великим постом.

Последнее воскресенье перед Великим постом посвящается изгнанию из Рая прародителей, Адама и Евы, когда произошло катастрофическое событие – грехопадение. Человек отпал от Бога.

Господь, как знает каждый христианин, сотворил  всечеловека Адама, как и каждого из нас,  по  Своему образу и подобию. Образом своим мы призваны являть  Бога.  Нам  дарованы Божественные свойства, все то, что Господь имеет, как Свои  вечные блаженные качества:   любовь, свобода, творчество,  милосердие, всемогущество, всеведение, всезнание,  вездесущие, бессмертие…  это бесконечно можно перечислять, многого мы даже и не знаем, потому что никогда не познаем всей полноты Божественных качеств.  Но, тем не менее, все Свое, ведомое и неведомое,  Господь в нас отобразил, все Свое нам даровал, и поэтому  каждый человек  удивительным образом   несет в себе  полноту Божественных качеств, которые в Боге вечные, а в нас являются Его Даром.

А еще Господь даровал человеку при сотворении – подобие.   Это значит, что  удивительные Божественные свойства даны человеку как некое семя,  как  сила, которую он обязан в себе развить,   подражая Богу, взирая на Него, учась у Него, исполняя Его заповеди и тем самым раскрывая  в себе  божественные качества. Потому что образ Божий  становится в нас  очевидным только тогда, когда в нас начинает развиваться Его подобие, когда мы осуществляем его своей волей и  своей свободой.

И вот случилось грехопадение. Образ Божий в человеке был помрачен, искажен, а подобия Божия человек лишился, потому что  предал Бога, пошел в совершенно противоположном направлении, не захотел быть на Него похожим.  Когда сатана предлагал вкусить запретный плод,  он именно это и предлагал: отвернуться от Бога и  остаться самим по себе. Вы будете, как боги, – сказал сатана, искушая Еву, – вы сами будете рассуждать, что такое добро и зло, будете утверждать  самих себя.  И человек по  собственной воле отказался быть похожим на своего Отца,   лишился своего подобия и был изгнан из Рая, из того места, где имел все возможности стать  сыном Божиим,  по-настоящему сродниться с Ним.

Изгнание из Рая Церковь вспоминает перед началом Великого поста, как плач Адамов. Это плач того, кто лишен самого главного своего сокровища – быть похожим на Бога. С особенной силой  звучат в этот день  евангельские  слова:  Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф.6:21).  Вступая в пост, мы идем на поиск этого сокровища. Если мы  всерьез  назвали себя христианами,  если для нас  слово «христианин»  является не просто  идентификацией среди мира,  а нашим главным именем в этом  мире, то тогда мы должны найти в себе все то, что делает нас похожими на Бога.   Великий пост  для нас – это большая  радость, это   тот самый период, когда  каждый  из нас с радостью и  любовью  устремляется на поиски самого себя:  себя потерянного, изгнанного,  изуродованного и искаженного своей собственной волей, но, тем не менее, не погибшего.

Тот, кто верит в Бога,  имеет вечную жизнь. Господь Сам стал Человеком, стал похожим на нас  именно для того, чтобы мы поняли, как нам стать похожими на Бога. Апостол Павел говорит, что в нас должны быть  те же  чувствования,  какие и во Христе Иисусе: мы должны мыслить, как Христос, видеть, как Христос,  слышать, как Христос, говорить, как Христос. (см. Фил. 2:5)

Часто меня спрашивают, как поститься, что есть, чего не есть…  Да какая разница!  Если мы, вступив в пост, будем просто чего-то не есть, чего-то не пить и не смотреть, но все время думать, – Ну когда же кончится этот пост, чтобы нам наконец-то вкусить привычной земной пищи,  насладиться земной красотой, –  тогда наш пост будет абсолютно бессмысленным, потому что он не изменит нас, не приблизит к Богу, не сделает нас похожими на Него.  Разве дело в том, что есть, а чего не есть? Главное, чтобы мы поняли, что наша пища – это Христос,  и к этой пище стремились бы больше всего, чтобы она нас просвещала,  чтобы мы молились, как Амвросий Медиоланский: «Господи, исцели мой недуг,  чтобы кроме Тебя я не видел в этом мире никакой другой красоты».

Так вот, вступая в сегодняшний пост, давайте  приложим все силы своей души, чтобы  научиться подражать Христу, чтобы  вырваться из плена, который заставляет нас работать греху, работать миру, его красоте  удивляться,  все время поворачиваться   туда,  где нас призывают быть свободными от Бога,  от любви к Нему,  от подражания Ему.  И тогда этот пост обязательно нас изменит, сделает настоящими христианами не по названию, а по смыслу, чтобы  мы  смотрели на  мир иными глазами и видели, что  наша красота – это Христос, наша жизнь – это Христос,  наша пища – это Христос, наше питие – это Христос,  воздух, которым мы дышим – это Христос.

Первая неделя Великого Поста. Торжество православия.

Наступила первая  неделя Великого поста, которая называется неделей Торжества Православия. При царице Феодоре была окончательно побеждена ересь иконоборчества, и в честь победы над этой  страшной болезнью в Церкви было установлено в первую неделю поста совершать специальный торжественный молебен. В этот день мы вспоминаем и  утверждаем победу над ересью иконоборчества и над всеми лжеучениями и отступлениями от истины Христовой.

Почитание святых икон является не только эстетическим, но прежде всего почитанием догматическим и  существенно важно для осуществления нашей веры.

Мы знаем, что в Ветхом завете запрещалось  изображение божества. И понятно почему:  ведь по Своей сущности, Бог совершенно непостижим и  непознаваем, и, следовательно,  не может быть изобразим. Бог безмерно больше всего на свете,  поэтому всякое изображение того, Кого невозможно  даже представить,  понять и познать, обязательно будет ложью. А  ложный образ – это  идолообраз, уводящий от истины.

Почему же новозаветный образ существует и торжествует? Потому что Бог явился нам во плоти,  стал одним из нас,  стал иметь наш лик, наши руки, наши глаза, душу человеческую . Изображая Господа, мы тем самым утверждаем, что Господь возвысил человека, возвысил каждого из нас. Он принял на себя  нашу человеческую природу абсолютно окончательно и до конца, и ничто  в ней не осталось не уврачеванным, не осталось не спасенным.  Мы изображаем Лик нашего Спасителя, потому что  знаем, что этот лик Он оставил нам в Своем  Евангелии,  этот лик есть образ того, каким должен быть каждый из нас.

Но когда мы приходим в храм, когда мы поем Символ  веры, когда мы называем себя православными,  что мы имеем в виду? Что это значит для нас – быть православным? Что значит торжествовать  православие, как мы это делаем сегодня?

Очень часто к величайшему сожалению наше православие воспринимается нами, как некая традиция, этнография, как что-то  такое, что можно  увидеть в музее, показать на сцене,  просто как традиции нашей страны. Очень часто слово православный и слово русский помещают в одну  категорию, и  православие  воспринимают, как свое национальное достоинство.

Очень важно задуматься над смыслом того,  что  значит быть  православным, потому что мы живем в такое время, когда самые казалось бы незыблемые понятия перестают наполняться  смыслом,  все очень быстро  теряет ценность, девальвируется, и  мир наполняется пустотой. Можно сказать, что мир сейчас – это торжество пустоты и  бессмысленности. Этой пустотой питаются миллионы,  часто и мы питаемся, заполняя временными, тленными, бессмысленными вещами то пространство нашей жизни, которое принадлежит только Богу, только вечности.  Пустоты, которыми заполнена наша жизнь, заканчиваются перед дверью храма, потому что это  единственное место, которое хранит смысл, которое дает реальность, которое  наполнено содержанием.

Но очень часто, и переступая порог храма, мы пытаемся внести  сюда свою пустоту, здесь ее  распространить и  обессмыслить нашу жизнь в Церкви, потому что так проще. За то, что не имеет смысла,  не надо и отвечать,   ничего существенного не надо делать, а можно просто  наполнять свою жизнь  внешними атрибутами.

Эпоха иконоборчества началась не случайно, это тоже было  время пустоты, когда  содержание и смысл иконы был отвергнут, и святые иконы стали почитать, как идолов. С них даже иногда собирали  краску и добавляли в Святое Причастие, чтобы было благодатнее. Вот так святые иконы стали на место Бога,  и тогда их перестали почитать, и  даже начали уничтожать.

Я недавно читал один богословский доклад, в котором автор очень горько говорит о том, что наш духовный народ  замечательно разбирается в  свойствах святой воды,  прекрасно знает, какой иконе при каких обстоятельствах и от чего нужно молиться, но  не берет в руки Евангелие,  не вчитывается в него,  не вдумывается в смысл,  который Господь нам даровал, как содержание нашей жизни.   

Так вот, быть православным – это значит  быть наполненным смыслом и содержанием Божественной истины. Быть православным – это значит быть наполненным Евангелием до конца. Быть православным – это значит всегда и везде искать возможность поступить по любви Христовой.  Вот что значит – торжествовать православие! Вот что значит – наполнять себя смыслом!

Мы торжествуем не потому, что Бог спасает, помнит и молится о нас, а потому что Образ Божий – это каждый из нас. В каждом из нас этот лик должен быть открыт. Таким же образом, как Христос пришел в этот мир, и в нас должен воссиять Христос, в нас должна осуществиться  победа Христова, которой он победит смерть, грех и дьявола.  В каждом из нас должно произойти это торжество православия.

Икона – это явление воплотившегося Бога,  это свидетельство того, что Бог Неизменный, Неизреченный, Невидимый, Непостижимый стал одним из нас,  принял плоть и кровь,  вошел в нашу жизнь, чтобы нашу жизнь взять на Себя, и в ответ на это даровать нам Свою  Божественную, вечную жизнь.  Вот в чем смысл почитания святых икон: это почитание воплощения Спасителя, почитание подвига Его святых угодников, которые восприняли православную веру, как смысл и содержание своей жизни, которые пронесли ее таким образом, что стали подобны Ему. Поэтому их и почитают, как преподобных, то есть очень похожих на Христа. Эти святые лица смотрят на нас сегодня и свидетельствуют, что есть вечная жизнь, наполненная вечным смыслом и любовью Божественной. Вот что значит – торжествовать православие!

Вся наша жизнь должна быть полностью осмысленна. Все  слова, которые мы говорим Богу в наших молитвах, должны быть полны смысла и содержания.  Все  слова, которые мы говорим ближнему нашему, должны быть полны смысла, содержания, правды, и честности.  И мы должны радостно давать ответ за свои слова и  поступки. Мы не должны уходить в какие-то пензенские катакомбы и ожидать Второго пришествия, потому что  жизнь становится бессмысленной,  когда на место радости и  любви  мы  ставим нежелание жить, отвечать за свои поступки и  следовать воле своего Отца, Который любит нас, и Который  ради нас пришел в этот мир.

И вот апостол Павел в сегодняшнем  послании  совершенно замечательно пишет: «Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши  посрамление, и воссел одесную престола Божия» (Евр. 12:1-2).

Христос воссел одесную престола Божия в полноте нашей человеческой природы.  И  наша победа заключается именно в том,  чтобы вместе с ним, войти в Его победу, в одесную сидение Бога и Отца. Пост для нас – это  замечательная,  радостная, удивительная возможность одержать победу над нашей плотью, одержать победу над нашей нелюбовью, над  нашими скудостью, скупостью,  черствостью и  властолюбием, над всеми теми запинающими нас грехами, которые постоянно помрачают в нас образ Божий, искажают в нас славу Христову, которая должна сиять всему миру и являть  радость, любовь и мир.

Торжествовать православие, дорогие мои, это значит быть православным не по имени, а по смыслу и содержанию. Это значит, жизнь свою измерять святым Евангелием  и всегда стремиться, чтобы Господь тебя всегда во всяком месте  видел.

Вторая неделя Великого поста. Память святителя Григория Паламы.

В сегодняшний день Церковь вспоминает святителя Григория, епископа Фессалоникийского. Святитель Григорий жил в XIV веке, когда на Руси жил другой великий святой, преподобный Сергий Радонежский, стяжавший своей молитвой и богоподражательным житием великую благодать не только для себя, не только для тех, кто  был рядом с ним и стал его учеником, но и для тех, кто просто слышал о его подвигах и издалека поучался его заповедям. И  огромная страна, которая находилась под игом иноплеменников и была обескровлена духовно и физически, практически уничтожена как  государство, вдруг встала на ноги и стала именовать себя святой Русью.

Эти два человека, жившие в одно и то же  время,  очень похожи и по жизни, и по своему духовному подвигу.  Можно  сказать, что преподобный Сергий является учеником святителя Григория,  потому что  он воспринял его учение всей своей жизнью,  он его по- настоящему явил и стяжал  подвиг святости. И сегодня Церковь празднует память Григория Паламы, чтобы научить нас тому, чему научился преподобный Сергий, и чему он  научил всю страну, в которой  жил.

Святитель  Григорий известен тем, что  он обосновал церковное учение о нетварных энергиях, о Фаворском свете, о  стяжании благодати Святаго Духа и о приобщении Богу. Смысл христианской жизни, – учит свт. Григорий – заключается в том, чтобы человек и Бог соединились на земле; чтобы таким же образом,  как Бог, сошед с небес, стал человеком,  и человек, рожденный на земле, возносясь на небо и стал Богом; чтобы в той самой мере,  в которой Господь воспринял человечество, человек мог воспринять Божество. В этом смысл и основа христианства.

Святитель Григорий учил, что Бог настолько близок нам, что дает нам возможность с Ним соединиться здесь на земле через Его божественную благодать, которую свт. Григорий называл Божественными энергиями, силами действия Божества.  Разговор о  Божественных энергиях являлся предметом длительного богословского спора между  христианским востоком и христианским западом, между Церковью православной и Церковью к тому времени уже католической.  Западная Церковь учила, что Господь творит благодать, отделяет ее от Себя  и подает человеку, чтобы тот принял этот Дар и им обогатился. Святитель Григорий Палама учит о другом: он говорит, что Божественные энергии неотделимы от Бога, Который Сам пребывает во всех действиях благодати Святаго Духа.

Для человека это непостижимо и страшно. Вот  в молитвах  Ангелу Хранителю мы обращаемся к сотворенному духу, носителю благодати: «Как ты можешь посмотреть на меня, как пса смердящего?» Мы понимаем, что мы, тварные, ограниченные, да еще искаженные грехом до такой степени, что всякое наше доброе дело, всякое движение к свету кончается грехом, всякое доброе желание и помышление превращается в ничто. Мы знаем,  что не хватает ни сил, ни внутреннего постоянства жить добром. Только в помышлениях, только в намерениях иногда что-то промелькнет доброе… и быстро  кончается. А злого, искаженного, нечистого – море, и никуда от этого не деться, захлебываешься иногда в своей нечистоте.

Как же Господь Своей благодатью может нас к Себе взять? Каким образом Он Сам может придти к нам и соединить нас с Собой? Он, о Котором мы знаем, что Он Неизменный, Бесконечный,  Невидимый и Непостижимый, совершенно  святой! Огонь поядающий, как говорит о Нем Священное Писание! По человеческому  представлению Божественная любовь может проявлять себя именно как  определенный дар, данный человеку, как великая милость. А Григорий Палама говорил, что если человек получает Божественную благодать, отделенную от Бога,  то он, конечно, может  стать лучше и  чище,   благодать может его обогатить,  но соединить его с Богом не может.

То, что от Бога отделено, к Богу не приобщает. Человек соединяется с Самим Богом, Который отдает Себя людям, и является самым великим Божественным Даром и благодатью. Так гуманитарная помощь отличается от того,  как мать кормит грудью своего младенца.  И свт. Григорий говорит, что именно так, как мать кормит грудью своего младенца, человек приобщается к Божественным энергиям.

Конечно, Бог не может Себя до такой степени умалить, чтобы человек мог полностью Его познать. Если бы человек мог Бога полностью в себя вместить, Бог оказался бы меньше человека. Но вот приобщиться Богу и стать подобным Ему, человек способен. Да, Бог непостижим и недоведом, и невозможно проникнуть в сущность Бога,  и поэтому человек соединяется не с сущностью Божества,  а становится участником Божественной природы.

Свое учение святитель Григорий обосновал на опыте монашеской жизни, который он приобрел, когда был простым монахом на Афоне. Там, среди людей простых, часто не книжных, не ученых, не богословствующих,  существовало такое движение к Богу, которое стали называть и называют до сих пор исихазмом, молчальничеством. Исихасты  настоящей целью своей жизни ставят приобщение  к Богу, общение с Ним и полное с Ним соединение. Такой же завет нам оставил преподобный Серафим Саровский, сказав,  что главная цель христианской жизни – это стяжание Святаго Духа, приобщение Его Божественной благодати.

А как это осуществить? Каким образом человек и Бог могут соединиться? Действительно, мы знаем,  что Бог рядом с нами, что Бог близок, что Бог везде,  и в то же время, мы слышим слова пророка Исаии: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их далеко отстоит от Меня» (Матф. 15:7-8). Бог рядом с нами, а мы очень от Него далеки…  Бог говорит нам, а мы Его не слышим… Бог идет к нам, а мы Его не замечаем… Бог пытается воздействовать на нас любовью Своей, а вокруг нас –  непреодолимая стена, которая не дает Самому Богу, Всемогущему, Вездесущему,  Вседержителю ничего с нами сделать.   Всемогущий Бог оказывается бессильным… И оказывается, что единственная возможность приобщения – это  движение человека к Богу,  когда его жизнь становится  непрестанным поиском Бога,  когда он совершает подвиг, когда он понимает,  что все, что не соединяет  с Богом,  разлучает его с Ним. Так написано в Евангелии: «Кто не собирает со Мной, тот расточает»  (Мф. 12:30).

Жизнь  христианская не может быть половинчатой.  Она  не может быть – время он времени. Она не может быть – иногда. Она может быть только постоянным движением к Богу, как бы это ни было трудно. Каждый из нас в своем приближении к Богу обязательно должен обновиться, обязательно должен преобразиться, как преобразился Господь на Фаворе, показав апостолам  истинный свет невечерний, свет неприступный, на который  апостолы не могли смотреть, но который явился славой Его благодати.  Такое же преображение жизни должно произойти с каждым из нас.  Каждый  в своей христианской жизни должен пройти этим путем и  быть не просто хорошим порядочным  человеком,  не делающим никому ничего плохого,  а человеком, который живет божественным смыслом, который живет вечностью,  который  полагает свою жизнь всегда,  каждый день и час,  использовать на поиск приобщения к Богу, на поиск пути:  как  жить таким образом, чтобы Господь вошел в меня, чтобы было такое место в моей душе, которое было бы способно  соединиться с Богом и никогда от Него не отделяться.

 

Третья неделя Великого поста. Крестопоклонная. 

«Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною!». Такие слова звучат в храме сегодня, в неделю Крестопоклонную. В самой середине Поста предлагает нам Господь услышать эти очень неприятные для каждого человека слова. Очень-очень неприятные именно для тех, кто хочет идти за Христом. Но нет никакого другого смысла в нашей вере по-настоящему, как только идти за Христом.

Просто иметь какие-то отношения с неведомым божеством, на таком уровне: я буду тебе жертвы приносить, а ты мне будешь за это отвечать на мои просьбы и молитвы и устраивать всю мою земную жизнь. При таких отношениях между человеком и Богом нет никакого пути, всё предельно просто и ясно: отношения между человеком и Богом определяются неким договором, когда человек знает, что нужно от него, и что ему нужно от Бога. Я приношу Ему жертву, я ставлю Богу свечи, я совершаю какие-то праведные поступки, а Бог за это мне помогает, улучшает качество моей земной жизни.

Человеку часто кажется, что верить в Бога надо для того, чтобы улучшать качество своей земной жизни. Но вера – она о другом, по крайней мере, наша вера, если мы действительно – христиане, если мы это имя носим не просто по культурной принадлежности, а вот по-настоящему – христиане.

И тогда наши отношения с Богом, со Христом, истинным Богом нашим, складываются по-другому. Человек начинает идти за Христом. Потому что всё евангельское благовестие – это призыв. Господь нас позвал за Собой, как однажды позвал Своих учеников. Он позвал – и они услышали. Вот так же Он и нас однажды позвал. И нам тоже надо за Ним идти.

Если ты хочешь, – говорит Господь, – если у тебя есть желание идти за Мной, тогда отвергнись себя. И вот здесь самое непонятное, здесь самое сложное. Что значат эти слова для нас? Ответом здесь будет – потеряй душу свою! Согнитесь! Ни во что себя вмените! Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет свою душу ради Меня, – говорит Христос, – тот сбережет её. Как же человеку это осуществить? Что это значит для нас? Каким образом мы можем следовать за Христом, или мы не можем следовать за Христом? И чаще всего мы не можем, потому что приходим ко Христу именно в такой парадигме отношений: мы лучше принесем Тебе что-нибудь от нашего, что мы можем. Попоститься? Да, ну плохо, но как-то можем попоститься. Давайте мы попостимся. Давайте мы правила почитаем, давайте мы сделаем какие-то добрые дела. Давайте-ка мы еще что-нибудь такое изобразим, что будет являть собой духовную жизнь. Ну, внешне это же так похоже на духовную жизнь, когда человек живет как бы по-христиански. Вот, он делает праведные дела, он правильно поступает, он всё делает так, как написано, так, как другие говорят, как батюшка советует. Всё он делает правильно, он даёт Богу что-то своё, то, что ему дается с трудом, конечно. Ведь поститься всем тяжело, тяжело молиться, тяжело делать добрые дела. Тяжело тратить время на какие-то вещи, которые мы делаем для других, тяжело. Но мы делаем, потому что есть заповедь, потому что так правильно, потому что через это мы чувствуем себя оправданными, христианами.

Но вот есть что-то такое, чего мы не делаем никогда, или что дается нам с величайшим трудом. Это когда мы даём Богу не что-то от нашего, а когда необходимо отдать самого себя. Самого себя. И это бывает тогда, когда человеку нужно не что-то получить от Бога: помощи, милости, исцеления, благодати, – что угодно, потому что какие-то вещи можно получить только от Бога. Нигде в другом месте их никак не получишь. И вдруг человек устремляется своей верой не к этому, а к Самому Богу. Когда человеку нужно не Божье, а Сам Бог.

И вот что интересно: Евангелие нам как раз и говорит о том, что Бог пришел человеку дать не что-то от Своих щедрот, не какой-то Своей Божественной помощи, не какой-то Своей Божественной силы, не какой-то Своей Божественной милости даже, не какой-то Своей Божественной благодати, – а пришел дать Самого Себя. Самого Себя. Именно поэтому Он и есть Тот самый, Кто отвергся Самого Себя и взял Крест Свой. Господь наш Иисус Христос – Он Самого Себя, божества Своего отвергся. Взял крест и всего Себя отдал.  И в этом есть Его Божественная воля. Потому что Любовь – она так поступает. Любовь, – как говорит апостол Павел, – она не ищет своего. И поэтому когда есть настоящая, истинная любовь, она всё время отвергается самого себя. Она всё время губит себя ради иного, ради того, кому эта любовь посвящена, она всё время отдает себя до конца.

Поэтому Господь, отвечая на вопрос фарисею, какая самая большая заповедь в Законе, и говорит: «Возлюби Господа твоего всем сердцем твоим, всею мыслию твоею, всею крепостью твоею». А как это можно сделать иначе, ежели ты не отвергаешься себя, всей жизни своей Христу Богу не отдаешь?

В этом смысл нашей христианской веры, она по-другому никак не формулируется. Её по-другому никак нельзя проповедовать, нашу веру во Христа. По-другому не скажешь, почему мы христиане. И вот это и является для нас самым тяжелым.

В покаянном каноне Андрея Критского есть такие слова: «Самоистукан бых страстьми». Самоистукан! То есть человек сам для себя божок. Каждый сам себе служит. Каждый сам вправе себя жалеть. Каждый сам для себя дороже всего на свете. И вот это самое большое наше горе. Нет ничего более горького – быть самоистуканом. Потому как если человек таков, то служить Богу и ближнему он не сможет. Он никогда себя самого никому, даже Богу, не отдаст, а будет от себя отщипывать по чуть-чуть, вот это, вот это, вот это моё от меня возьмите, а всего себя – нет. Вот это свойство самоистукана. От него нам надо избавляться. Вот от этого нам надо отвергнуться. С этим нам надо бороться. В этом и есть то единственное, что может нам дать возможность идти за Христом.

А идти за Христом человеку очень и очень тяжело. Об этом как-то сказал философ, который даже не был христианином: «Честный верующий  подобен канатоходцу. Кажется, что он ступает по воздуху, потому что то, что его держит, его опора – она крайне ненадежна. Но всё-таки он идет, и всё-таки идти по этой опоре можно».

Вот это о христианах. Вот такова наша жизнь. И вот на этот путь каждого из нас Господь зовет решиться, взять крест свой и последовать за Ним. И кто это сделает, кто на это решится, кто не испугается отвергнуться себя, уже здесь, на земле, становится тем, о ком сказано в сегодняшнем Евангелии: «Некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе».

 

Четвертая неделя Великого поста. Преподобный Иоанн Лествичник.

Сегодняшнее Евангелие повествует о том, как Господь, сходя с Фаворской горы, встречает толпу людей, и к Нему подходит человек и  обращается  c просьбой об исцелении  сына. Сын испускает пену, скрежещет зубами, цепенеет…  Отец всюду обращался за помощью,  даже к Апостолам, и никто ему не помог. И Христос говорит такие горькие слова: «О, род неверный! Доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас?». Он просит привести к Нему отрока, спрашивает, как давно  с ним происходит это несчастье, и оказывается, что тот с самого раннего детства страдает таким страшным беснованием. Отец просит Христа помочь, и Христос говорит: «Если  сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему». А отец отвечает: «Верую, Господи! Помоги моему неверию».  После этих слов Господь исцеляет  отрока.

Вот такие слова Господь говорит: «Если хоть сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему».  А еще  в конце Евангелия от Марка, перед Своим вознесением, Господь говорит такие слова: «Кто будет веровать, <…> именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных,  и они будут здоровы» (Мк.16:16-18). Вот такие слова говорит Господь о тех, кто может веровать.

Когда мы читаем эти слова, мы никак не можем отнести их к себе, потому что  не можем поверить в то, что верующему все возможно.  Как же так может быть? Как такое вообще возможно? Но  это про нас написано, эти евангельские слова – это правда. Над этим в свое время горько издевался Смердяков, когда говорил: «Ну, если вы верующие,  скажите этой горе, – пусть она сойдет и ввержется в море!» И эти издевательские слова к нам относятся.

Если мы верующие, то почему же с нами не происходит того,  что происходит в Евангелии? Почему же те слова, которые Господь говорит, никаким образом не являются фактом нашей жизни?  Удивительно… Если хоть сколько-то можешь веровать, все возможно верующему… Про кого это? Про нас? Про этого отца? Про конкретную ситуацию? Отец говорит: «Господи, верую, помоги моему неверию». Что стоит за этими словами? Что значит – веровать? Ведь Господь с самого начала говорит укоряющие слова: « О род неверный!» А говорит Он так людям, которые вроде бы обращаются к Нему с верой,  подходят с просьбой, с  молитвой: «Помоги, услышь!»  Разве это не проявление веры? Разве такое обращение к Богу не есть сама вера?  Но оказывается  – нет, это не вера. Обращение к Богу – это еще не вера.

А в вере оказывается важным, что слово вера – это однокоренное слово со словом  верность. Если нет  в вере верности Богу, а  только просьбы, только желание что-то для себя получить  или, в крайнем случае, что-то внешнее исполнить,   то какая же это вера? Именно верностью Богу проверяется наша вера,  то есть следованием за Ним до конца.

Что такое верность, знает каждый из нас.  Все понимают, что такое верность и неверность по отношению к своим близким, по отношению к своим супругам, по отношению к своим детям, друзьям. Но так же точно и по отношению к Богу существует верность и неверность. И вот, оказывается, что по отношению к Богу хранить верность – не удается, потому что Богу верность хранить нужно везде и всегда, в каждом конкретном случае, в простом и в сложном,  в маленьком и в большом.  Но когда дело касается верности Богу, очень легко сказать: «Что случится, если я это себе позволю… что-то посмотрю или послушаю, немножечко себе позволю то, что не является угодным Богу? Это же ерунда, это же такая малость…» И вот из этого состоит вся наша жизнь, из этой неверности, из желания что-то сделать для себя,  сделать так, чтобы в этот момент Бог нас не видел, чтобы Он от нас отвернулся, или мы бы от Него где-нибудь спрятались. По чуть-чуть… понемножку… по ерунде… Но оказывается, что из этого чуть-чуть  и немножко  вся наша жизнь состоит, поэтому  никто из нас не может ни смерть победить,  ни больного исцелить, ни  бесов изгнать…ничего… И гору переставить, конечно, не сможет. И мы можем предстать перед Богом в молитве и услышать эти слова: «О род неверный!»

Простых вещей сделать не можем! Пост соблюсти не можем как следует. Быть ответственным за  обещания, данные  Богу или ближнему,  послужить,  поддержать, придти на помощь не можем.  Желание есть, а верности нет, именно этой верности, которой  очень часто проверяется наша вера, на которой она и стоит.

И второе  однокоренное слово слову вера – это слово доверие. А доверие Богу выражается в том, что человек не боится всю свою жизнь на Него возложить, не боится слов, которые мы слышали в прошлый воскресный день, когда выносили крест Животворящий: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее» (Мф. 16:24). Погубить свою жизнь ради Бога, то есть  забыть  о своей внешней жизни, посвятить себя  Богу и до конца пойти этим путем мы не можем решиться. Как  евангельский юноша, мы готовы сделать что-то внешнее, готовы раздавать свое имение,   готовы  заповеди исполнять внешним образом и думать, что это и есть наша вера.   А вот потом все бросить и пойти за  Христом… вот здесь мы все  останавливаемся, потому что это слишком страшно – идти за Христом… А в этом состоит второе основание веры – довериться Богу до конца.

И вот, если ты хоть сколько-то можешь вот так веровать, говорит Господь, – тогда все возможно верующему. Тогда все для этого верующего открывается,  несмотря на то, что человеческая жизнь часто складывается, как жизнь этого несчастного отца, когда человек, как писал  поэт,  оглядываясь видит  лишь руины, лишь свои грехи, которые как шлейф за ним тянутся; и он понимает, что ничего нельзя вернуть,  ничего нельзя восстановить, и то, что он натворил в своей жизни за ним идет, идет и идет… И он просит: «Господи помоги в этом… Господи, помоги в том… тут и родители… тут и дети… тут и близкие… все страдают…». И если ничего не получается, то по одной простой причине: потому что если хоть сколько-нибудь можешь  веровать вот так, тогда все возможно верующему, а так веровать никто не может.

Поэтому и говорит евангельский отец, – Верую, Господи,  помоги моему неверию! – понимая, что он хочет так веровать, но не может и просит Бога этой вере помочь. Он готов на нее решиться, понимая свое бессилие.  Тогда Господь приходит на помощь.  И так Он и к нам может придти, если мы сможем от сердца захотеть такой веры, решиться на такое безумие: так быть верным и так Богу доверять, чтобы пойти за Ним и сказать эти слова, – Верую, Господи, помоги моему неверию.

В другом месте Евангелия Господь на недоуменный вопрос учеников, — Почему мы не могли изгнать его? – ответил: «Этот род изгоняется только молитвой и постом» (Мф. 17-21).  Ведь пост и молитва – это как раз два образа  веры. Пост –  это образ верности, а молитва – это образ доверия, когда самые  главные слова нашей молитвы –  Да будет воля Твоя!

И вот, если пост у нас будет, как верность, а молитва, как доверие, тогда все возможно верующему. Тогда все для нас возможно. И эти два слова – пост и молитва, – которые мы привыкли слышать, должны наполниться самым настоящим содержанием:  пост – это наша верность, молитва – это наше доверие. Господи, милостив буди нам грешным, помоги нашему неверию.

Пятая неделя Великого поста. Преподобная Мария Египетская.

В начале Великого Поста мы слышали голос Христов, который был обращен к нам через Святое Евангелие: «…где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:21). А вот сегодня мы слышим, как два его ближайших ученика, Иоанн и Иаков, после того как Христос рассказывает о Своих грядущих страданиях  в Иерусалиме, просят Его сотворить им по их просьбе: «Дай нам сесть по правую и по левую сторону от Тебя, когда Ты будешь в славе Твоей, Господи». Что это значит? А вот это и значит: что для вас – сокровище, и где ваше сердце.

Собственно говоря, то, о чем просят Иаков и Иоанн у Христа, для каждого христианина должно быть настоящей основой его молитвы. На самом деле, ничего другого хотеть невозможно, ни к чему другому стремиться просто нельзя, если ты имеешь своим сокровищем Самого Христа, если Христос для тебя – настоящее сокровище. Вот только этого и желаем, только этого и хотим:  чтобы быть как можно ближе ко Христу, по правую или по левую сторону – все равно, но лишь бы все время вместе с Ним, лишь бы все время рядом. А кажется, что апостолы просят о какой-то славе, о каких-то заслугах, о каком-то особом привилегированном месте, и ученики начинают на них за это роптать, а Христос им говорит: «А можете пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь?». И они отвечают: «Можем».

Вот что Христос дает как знак близости к Нему. Тот, кто близок к Нему, идет Его путем. Тот кто имеет Христа как свое сокровище, идет с Ним до конца, идет с Ним туда, куда идет Сам Христос – восходит в Иерусалим.

Великий Пост уже подходит к своему концу, и мы тоже восходим вместе со Христом в Иерусалим. Следующее воскресенье – это уже Вход Господень в Иерусалим, мы как раз и идем туда. И этот вопрос сегодня звучит для нас. Мы можем пить эту чашу? Мы можем креститься этим крещением? Можем ли мы по-настоящему это сокровище наше, Самого Христа, так хранить, чтобы только Сам Христос был нам по-настоящему дорог?

Сегодня все сидят по домам, сегодня в храме нет практически никого кроме тех, кто пришел сюда как служащий и помогающий. Для христианина лишиться богослужения, лишиться этой радости – это очень большая потеря. И мы думаем, что если сейчас мы находимся дома, а не  в храме, мы лишены самого главного – Христа. Но, на самом деле, очень часто мы переживаем богослужение очень поверхностно. Богослужение – очень красиво, мы привыкли к этой высокой христианской православной эстетике, которая волнует и наполняет нас. Наше богослужение очень эмоционально, мы переживаем чувства, которые кажутся нам возводящими нас к Богу. Но очень часто за этой внешней формой богослужения, за этим чувственными вещами, за эстетикой нашего храмового богослужения, за эмоциями, которые мы переживаем, Сам Христос может остаться где-то на втором плане, Сам Христос может отойти куда-то в сторону, потому что нам от богослужения очень часто нужны наши эмоционально-религиозные переживания. А вот сейчас, дома, этих эмоциональных переживаний нет. А Христос – есть.

А быть со Христом очень и очень не просто. Быть со Христом, когда рядом нет никого, только ты и Христос – это совсем не легко. И вот, это время домашней молитвы, время такого переживания поста – это для нас и время осознания, действительно ли Сам Христос является для нас сокровищем. Может быть, мы считаем, что наше сокровище – это наше великое богослужение, наши христианские традиции, наши песнопения, наша радость встречи с нашими братьями и сестрами в храме? Может быть, именно это для нас является сокровищем, и поэтому так горько нам его лишиться? Или Сам Христос – наше сокровище? Но лишиться Его мы не можем.

Христос всегда посреди нас. Христос всегда с нами. Хотим ли мы пить чашу Христову? Хотим ли мы креститься Его крещением? Вот вопрос нашей близости со Христом.

И далее Христос говорит, что тот, кто хочет быть первым, да будет всем слугой (см. Мк. 9:35), и Сам показывает, что Он как раз и пришел, чтобы быть слугой.

Мы говорим о богослужении – «мы идем на богослужение», «мы приходим в храм на богослужение», и думаем, что богослужение – это когда мы служим Богу. А Христос говорит, что нет, богослужение – это не когда человек служит Богу, потому что Богу от человека, в общем, ничего не нужно, кроме его самого. А вот богослужение – это когда Сам Бог служит человеку. Он приходит к нам на каждом месте во всякое время, потому что пришел, чтобы послужить нам и отдать душу Свою за избавление многих. Это и есть богослужение, это и есть самое главное.

И сегодня, находясь в невольном заточении и лишившись радости церковной службы, мы должны думать о том, где наше сердце, Кто есть сокровище наше, каким образом нам пить чашу Его и креститься крещением, которым Он крестился.

Христос посреди нас!

Лазарева суббота (Ин. 11: 41-44)

Вот и закончился Великий пост. Сегодня последний раз пели песнопение, в котором говорится: «Полезную совершили Четыредесятницу».

Сегодняшний день открывает для нас Страстные дни вхождения в Иерусалим. Господь грядет на Свое страдание, к Своему Кресту и к Своему воскресению.

Прежде всего, он приходит в дом к Марфе и Марии, где друг Его Лазарь уже четыре дня в аду. Господь приходит, чтобы извести его из гроба.

Вся эта богослужебная неделя была посвящена шествию Христа в Вифанию, и в песнопениях этой недели, и великопостной стихире говорилось о смерти Лазаря: как Лазарь, уже умерший, лежит во гробе,  и как он сходит во ад и видит там души всех от века скончавшихся людей,  которые окружают его в надежде и чаянии пришествия Господа. И сам Лазарь  со всеми умершими в аду пребывает. Друг Божий – в аду! Друг Божий – в смерти! И вот к этому другу Божию грядет Господь. И так же Он придет к каждому из нас, потому что Он сказал Своим ученикам: «Я вас не рабами называю, а друзьями Своими».

К каждому из нас, как к Лазарю, идет Господь, потому что каждый из нас в этом мире умер, потому что грех убивает, отделяет человека от Бога. А там, где человек отделен от Бога, там не может быть никакой жизни, ведь Господь – Он и есть жизнь, и если человек не с Богом, то он в смерти пребывает. Все остальное, что люди почитают  за жизнь, – все временное, все умирает… А все что причастно к смерти, жизни – не причастно.

Хотя сердце  стремится к жизни и плачет о том, что мы умершие, о том, что хочется жизни настоящей, но когда грех поражает нас, когда мы принимаем грех по своей собственной воле, наше поврежденное состояние  влечет нас уйти от Бога, все время влечет нас в эту смерть. Несмотря на то, что мы, подобно Лазарю, смердим уже своими грехами, и нам самим от этого смрада тяжело, и мы понимаем, кто мы есть, и что мы есть, мы ничего с собой сделать не можем, потому что своими грехами заключили себя во гроб, связали, запеленали  и пошевелиться иногда не можем для того, чтобы выйти на свет Божий, чтобы выйти к жизни. Но  Господь всё равно к нам  идет. Он идёт   так же, как Он идёт в Вифанию, так же, как Он пришёл к Лазарю. Он идёт для того, чтобы каждого из нас, связанного грехами по рукам и ногам, как был связан пеленами Лазарь, от них разрешить и спасти.

Господь приходит и очень любовно, и очень легко, одним только Своим словом , как одним только словом Он Лазаря их гроба позвал, так и нас — одним только словом любви и милости разрешает от наших грехов, дает нам возможность прикоснуться к жизни, прикоснуться к настоящему, прикоснуться доподлинно к самому Христу, прикоснуться к Его любви, к Его жизни, и от этой любви – воскреснуть,  и трудиться над собой и идти вслед за Ним. Идти так, как апостолы за Ним пошли, как  воскрешённый Лазарь пошел за Ним до конца. Господь изводит нас из смерти, потому что нет другой  жизни, как только жизнь Христова.

В одной молитве Василия Великого говорится: дай мне ночь живота моего прийти… то есть ночь этой жизни. Мы называем эту жизнь – ночью, чтобы встретить свет Христова воскресенья. Если мы не живем, как Лазарь, то есть  здесь – как в жизни будущего века, если в нас воскресение не проросло до конца, то мы и не живем совсем. Нам очень важно понять, что мы сейчас на земле  – в жизни будущего века пребываем,  живем уже воскресением Христовым.

Помышляют потом иудеи Лазаря убить, свести обратно во гроб, чтобы свидетельство веры, истины Господней не воссияло для всех. Но разве можно убить того, кому Господь даровал жизнь? Так же и мы: если Господь даровал нам жизнь, значит, она должна свидетельствовать о Нём, должна всем показывать, как благ Господь, что Он есть истинная наша жизнь. Истинная наша жизнь должна быть свидетельством воскресения из мертвых, свидетельством пасхальным, тем,  с чем Апостолы пошли по миру и этот мир к жизни вечной приобщили  через свою собственную жизнь. Господь этого и от нас ждёт: чтобы мы, воскресшие от греха, освобожденные от пут греховных, шли всегда вместе с Ним и никогда никуда от Него не отходили.

Вход Господень в Иерусалим (Ин. 12: 1-18)

Сегодняшнее апостольское чтение звучит особенно: «Братия,… радуйтесь всегда о Господе; и еще говорю: радуйтесь».  (Флп. 4:1-4)

А мы празднуем Вход Господень в Иерусалим, и с этим событием связана вся дальнейшая земная судьба Господа Нашего Иисуса Христа. Мы знаем, что Господь, входящий в Иерусалим, идет на Свои страдания. Мы знаем, что Господь, когда Он садится на маленькую ослицу, и Его встречают этими радостными криками: «Осанна! благословен грядущий во имя Господне!» (Ин. 12:13) – вступает не в царство земное, вступает не в Свою земную славу, которую хотели бы дать Ему люди, приветствующие Его на пути в Иерусалим. Не ради этого Он туда идет, не ради возгласов «осанна!» – не ради того, чтобы люди принимали Его как мессию, о котором говорит весь Ветхий Завет.

Им кажется: вот наконец-то исполнились времена! Вот наконец-то сбываются пророчества! Вот наконец-то грядет царь Израилев, чтобы снова вернуть величие народу Божьему, дать ему особое привилегированное место и возвысить над всеми народами земли, чтобы все познали, что их Бог – истинный Бог, а все остальные – это не боги, а ложь. Все радостно кричат: «Благословен грядущий во имя Господне!». Все держат в руках пальмовые ветви, означающие победу, – наконец-то входит наш царь, который победит всех остальных, который дарует нам и власть, и силу, и славу!

Мы тоже говорим сегодня эти слова – Благословен грядущий во имя Господне! – мы тоже стоим с этими знаками победы яко отроцы победы знамения носяще. И апостол сегодня говорит: « Радуйтесь!» – и снова говорит: «Радуйтесь!».

Но мы-то знаем, куда грядет Господь, мы-то знаем, что совсем скоро, буквально через несколько дней, те же самые люди, которые кричали Ему – «Осанна!» – будут кричать совсем другие слова. «Распни Его!» – будут они кричать. Так же соберутся они огромной толпой, но только уже не встречать Его, а с любопытством смотреть на Его казнь.

А нас призывают радоваться… Но вот почему: Господь, грядущий в Иерусалим, идет к нам, Господь всегда приходит к каждому из нас. Он приходит внутрь нас,  проходит нас насквозь. Он в нас, если можно так сказать, снисходит. Снисходит, как в ад.

Вот мы и есть то самое место, куда снисходит Господь: это сошествие в каждого из нас, пришествие в каждого из нас, победа над каждым из нас. Это та самая победа, которая нам самим никак не удается.

Сейчас такое благодатное время, когда мы сидим дома, и нам особенно нечем заняться. Так вот, самое прекрасное занятие – это посмотреть в свое сердце, глубоко-глубоко и внимательно посмотреть – что здесь происходит? Что в нем творится? Ведь Господь приходит именно туда, вот в это самое сердце, которое никто из нас не способен победить: никто из нас не способен это сердце сделать живым, никто из нас не способен сделать это сердце чистым, никто из нас не способен это сердце сделать полным любви. Мы не можем, а Он может. И ради этого Он сегодня идет в Иерусалим, и поэтому  – радуйтесь! Снова  и снова говорит нам апостол: «Радуйтесь!».

 Христос посреди нас!

Великий Четверг

Сегодняшний день – день Великого Четверга, когда мы вспоминаем Тайную Вечерю Христову. На этой вечере было установлено Таинство Евхаристии, ставшее Таинством всей нашей Церкви. Можно сказать, что наша Церковь существует благодаря Евхаристии, и пока будет совершаться это Таинство – Церковь будет существовать на земле.

Замечательный современный богослов протопресвитер Александр Шмеман вообще проводил тождество между Церковью и Евхаристией. Он говорил, что сама Евхаристия и есть Церковь. Это действительно так.

Но мы часто воспринимаем Евхаристию только как Таинство причащения, то есть, как то, что происходит только тогда, когда мы готовимся и приступаем к Чаше, чтобы принять Тело и Кровь Христовы и  соединиться со Христом.

Каждый воспринимает это Таинство для себя по-разному. Кто-то приходит, чтобы через него получить для себя какую-то особенную, как ему кажется, благодать. Кто-то ждет облегчения своей жизни, укрепления духа, чтобы превозмочь те трудности и сложности, которые встречаются в его жизни. Кто-то от этого Таинства ждет очищения от грехов, кто-то жаждет телесного исцеления. Каждый мнит себе в этом Таинстве что-то свое и чего-то своего ждет от причащения.

Конечно же, не это являет собой Церковь и не для нашего, скажем так, обслуживания она нам дается. Но почему-то именно так она часто воспринимается людьми. Все претензии к Церкви в основном сводятся к тому, что плохо обслужили, не таким образом поднесли, что-то не то сделали для меня.

А Тайная Вечеря, Евхаристия, показывает, что такое Церковь сама по себе. Церковь – не для меня. Церковь – не для нас. Церковь – это мы.

Почему Церковь до сих пор существует на земле? Она существует благодаря каким-то мощным патриархийным структурам? Благодаря каноническим правилам? Благодаря догматическим соборным постановлениям?

Да нет. Такая Церковь не могла бы существовать на земле. Все земное постоянно рушится. Ничто по-человечески не может удержать Церковь, не способно ее сохранить.

Церковь – это мы постольку, поскольку она – это Тайная Вечеря, и поскольку мы можем в ней участвовать.

Сегодняшнее Евангелие нам рассказывает об этой Тайной Вечере еще раз. Что такое Церковь? Христос снимает с себя верхнюю одежду, препоясывается полотенцем и идет умывать ноги своим ученикам. Ученики и Христос, умывающий им ноги – вот это и есть Церковь в своем настоящем, глубоком и единственно истинном проявлении: когда совершается это удивительное бого-служение, когда Бог служит своим ученикам. Бог им –  слуга, Бог умывает им ноги, а потом говорит: «И вы поступайте так же, и вы так же служите, и вы стремитесь быть такими же, и вы так живите».

Вот это и есть Тайная Вечеря, это и есть Евхаристия. Евхаристия как причащение неотделима от омовения ног, неотделима от Гефсиманской ночи,  неотделима от подвига Христа: от Его крестной смерти, тридневного погребения и Воскресения.

Евхаристия – не только в том, что мы, крест-накрест сложив руки, подходим к Чаше и называем свое имя, а в том, что мы принимаем эту Тайную Вечерю как смысл и образ нашей жизни. И тогда это и есть Церковь, а мы – ее члены не потому, что в опросах записались православными, а потому, что мы здесь, вместе со Христом.

Мы подходим к Чаше, а в этой Чаше – Его Кровь, в этой Чаше – Его распятое Тело; и мы готовы принять на себя Его излиянную Кровь, Его распятое Тело,  чтобы Его Тело и наше тело, Его Кровь и наша кровь как-то между собой соединились, чтобы наша кровь тоже стала, как и Его Кровь – излиянной, а тело – ломимым.

По-другому же не бывает. Мы хотим принять Кровь Распятия и распятое Тело для того, чтобы укрепить свои жизненные силы? Да нет, не получится. Кто-то может так думать, конечно, но это самообман. Если мы – Церковь, то только потому, что мы все участники этой Вечери. Поэтому мы и говорим сегодня эти слова: «Вечери Твоея Тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими. Не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Тебе дам, яко Иуда, но яко разбойник исповедую Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем».

Это и есть Церковь, когда мы, идя причащаться, очень хорошо понимаем, что мы становимся участниками Тайной Вечери, где Господь умывает нам ноги, потому что мы Его ученики, и где Господь говорит нам: «И вы живите так же, потому что, если кто из вас хочет быть первым, да будет всем слугой».

Нам как-то странно слышать эти слова, потому что мы их никогда по-настоящему и глубоко к себе не прилагаем. Нам страшно к себе эти слова прилагать. Нам легче просто прочесть их как одну из молитв правила ко Святому Причащению. Но сегодня – подумаем об этом, попробуем  принять для себя эти слова как настоящее обещание Богу быть вместе с Ним, быть участником этой Тайной Вечери, быть омытым Его руками, быть причастником Его Тела и Крови, Его смерти, Креста, Воскресения, Второго Пришествия и Царствия Небесного.

Великая суббота

День Великой субботы – день особенного  сосредоточенного состояния.  Христос во гробе, благословивший седьмой день, как день покоя. Сегодня мы можем побыть вместе с Апостолами у Гроба Христова в надежде воскресения, в ожидании нового дня.

Сегодня в богослужении мы слышали такие песнопения: «Сия суббота есть преблагословенная, в нейже Христос, уснув, воскреснет тридневен». Потому что Господь так много дал нам всем за этот пост. И получили мы не только представление, какие мы на самом деле, что мы можем в себе исправить, какие грехи можем исповедать, но Он дал нам гораздо больше. Он дал нам возможность быть вместе с Ним, быть вместе с Апостолами, быть вместе с Лазарем, быть вместе с женами-мироносицами, быть вместе с Иосифом и Никодимом, снимающими Его со креста. Каждому из нас Господь дал возможность побыть вместе с Ним в самые важные моменты Его пребывания на земле с тем, чтобы и в воскресении Его из мертвых мы тоже смогли быть с Ним до конца. Будем это хранить, стараться с этим жить, потому что нет ничего большего, чем быть с Господом.

И Евангелие  сегодня говорит о пустой гробнице на рассвете первого дня недели. .  «…устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали, как мертвые; Ангел же, обратив речь к женщинам, сказал: не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого; Его нет здесь – Он воскрес, как сказал. Подойдите, посмотрите место, где лежал Господь…»  (Мф.28:4-6).

И мы  должны суметь поставить себя на это место. Суметь в своем сердце  сохранить тишину и трепетное ожидание нашего Господа.  Чтобы в этом ожидании  всякая нечистота,  всякая злость и раздражительность,  всякая мирская суета  и  излишние попечения  не нашли бы в нас места.  А нашлось бы в нашем сердце место для Господа нашего Иисуса Христа воскресшего. Вот как Он лежит перед нами в уготованной плащанице, так чтобы и сердце наше было подобно той самой плащанице,  которая обвила Спасителя, снятого с креста. И как сейчас плащаница свидетельствует о воскресении Христовом,  чтобы и наше сердце свидетельствовало всегда о Христовом воскресении.

Мы в Символе веры ежедневно говорим  такие слова «чаю воскресение мертвых и жизнь будущего века». Вот сегодня такой особенный день чаяния воскресения мертвых и жизни будущего века. В этом чаяние, в этой тишине, в молитве, в глубоком внимание ко Господу, давайте сегодня попытаемся день провести. Будем хранить эту благодать, и радость, и тишину, чтобы с этим чувством, с этой радостью, подобно тому, как мироносицы пришли ко гробу, ожидая Христа,  так и нам сегодня собраться на воскресную службу.

Пасха Христова

Сегодняшняя субботняя служба Светлой недели заканчивает эти богослужения пасхальной радости, которые повторяют первое Пасхальное богослужение. С сегодняшнего вечера Церковь переходит на иной устав, тоже пасхальный, но уже немного другой, более нам привычный. Но, тем не менее, слова о Воскресении Христовом – «Христос Воскресе!» – будут еще долго звучать в нашей Церкви. И мы надеемся, что времена нашего невольного заточения пройдут, и мы еще успеем в этот пасхальный период собраться вместе, вместе воспеть Воскресение Христово и вместе причаститься Святых Христовых Тайн.

Сегодня в Евангелие говорится о Иоанне Крестителе, радость которого исполнилась – он своими глазами увидел пришествие Христа в мир. Каждому из нас дано встать на место Иоанна Крестителя, каждому из нас дано засвидетельствовать своим духовным опытом, своей живой верой, что Христос пришел в этот мир, что Христос пришел к каждому из нас. И вот какие прекрасные слова сегодня в Евангелие говорит Иоанн Креститель: «Моя радость исполнилась, теперь мне надо умоляться, а Ему расти» (Ин.3:29-30).

Мне кажется, это в принципе задача духовной жизни каждого христианина – чтобы наша самость внутри нас умалялась, а Христос в каждом из нас возрастал, чтобы как можно больше было места для Христа в нашем сердце, в нашей душе, в нашей жизни, в наших мыслях; чтобы в нас все ненужное, неблизкое, чуждое Христу становилось все меньше, и меньше, и меньше, а Воскресшего Христа становилось все больше, и больше, и больше. Христос Воскресе!

Источник: Проповеди протоиерея Алексия (Уминского)